V неделя
Суббота V недели Великого поста
Многие из Иудеев, пришедших к Марии и видевших, что сотворил Иисус, уверовали в Него. А некоторые из них пошли к фарисеям и сказали им, что сделал Иисус. Тогда первосвященники и фарисеи собрали совет и говорили: что нам делать? этот Человек много чудес творит. Если оставим Его так, то все уверуют в Него; и придут Римляне и овладеют и местом нашим, и народом. Один же из них, некто Каиафа, будучи на тот год первосвященником, сказал им: вы ничего не знаете, и не подумаете, что лучше нам, чтобы один человек умер за людей, нежели чтобы весь народ погиб. Сие же он сказал не от себя, но, будучи на тот год первосвященником, предсказал, что Иисус умрёт за народ, и не только за народ, но чтобы и рассеянных чад Божиих собрать воедино. С этого дня положили убить Его. Посему Иисус уже не ходил явно между Иудеями, а пошёл оттуда в страну близ пустыни, в город, называемый Ефраим, и там оставался с учениками Своими. Приближалась Пасха Иудейская, и многие из всей страны пришли в Иерусалим перед Пасхою, чтобы очиститься. Тогда искали Иисуса и, стоя в храме, говорили друг другу: как вы думаете? не придёт ли Он на праздник? Первосвященники же и фарисеи дали приказание, что если кто узнает, где Он будет, то объявил бы, дабы взять Его. (Ин 11: 45-57)
В детстве я воспитывался в богатстве католической веры. Сила духовных символов открыла для меня новые измерения реальности. Зрелость образа Бога, которым я тогда обладал, соответствовала моему возрасту. Но все же я был связан с тем образом Бога, который скорее являлся продуктом коллективного воображения – далеким, возвышенным, постоянно наблюдающим, любящим, но все же ужасающе холодным – как грабитель банка, попадающий в поле камер наблюдения.
«Когда я был ребенком, я и говорил как ребенок, я и мыслил по-детски и рассуждал по-детски. Но когда я стал взрослым, то оставил все детское позади» (1Кор 13:11) Апостол Павел настаивает на том, что мы должны расти в своей религиозности и стремиться к прорыву не к умственным конструкциям, но к самой реальности божественного измерения бытия. «Лучше нам, чтобы один человек умер за людей, нежели чтобы весь народ погиб» — эти слова из сегодняшнего Евангелия исходят от Первосвященника, который с наибольшей политической безжалостностью, когда-либо присутствовавшей в коридорах власти, дает нам ключ к росту нашего понимания истории Пасхи. Очень скоро эта история будет рассказана еще раз для всех, кто следит за литургией.
Когда я был ребенком, мне было дано простое, на самом деле очень упрощенное, объяснение этой развеивающей все мифы истории. Погашение долга. Страдания и смерть Иисуса, невинного жертвенного агнца, объяснялись как погашение долга, который человечество было должно доброму и любящему Создателю. Долг описывался историей Эдема и рокового вкушения плода, который впустил смерть и страдания в реальность человеческого бытия. В той форме, в которое мне это было рассказано в детстве, это было похоже на инверсию истории о Санта-Клаусе. Санта-Клаус приходит и что-то тебе безвозмездно дарит. В поверхностном объяснении отношений Бога и человечества, Бог-Отец наказывает людей за то, чего они не делали, и называет это первородным грехом. Это похоже на задолженность по кредитной карте, которую вы не можете погасить, и долг становится все больше и больше.
После определенного возраста и уровня размышлений такой взгляд становится оскорблением для интеллекта большинства людей. Они ищут лучшего объяснения или вообще ищут истину в другом направлении. Комментарий Первосвященника помогает. Он демонстрирует ту универсальную динамику, которая скрыта в каждом человеческом обществе и во всех общественных отношениях. Рене Жирар, французский мыслитель, признал это механизмом «козла отпущения», когда во время кризиса социальная группа обвиняет в своих бедах невинную жертву. Невиновные приносятся в жертву, наступает временный мир, жертва признается священной. Мы по-прежнему делаем это с евреями, геями, иммигрантами – со всеми, кто является «другим» для большинства.
Страсти Христовы отражают эту универсальную динамику, но показывают нам совершенно уникальную сторону Жертвы. Маски сняты – но все мы по-прежнему продолжаем использовать этот полезный для себя механизм, выбирая неосознавание того, что делаем. Пост и медитация способны изменить этот выбор и заставить нас осознать, что мы делаем и каковы наши истинные отношения с Отцом. Проблема не в божественной природе, а в человеческой психике. Как вы можете помочь людям вырасти и принять ответственность за себя? Относясь к ним как к взрослым. Пасхальная история – для взрослых.
Однако попадая в толпу, люди ведут себя как животные или маленькие дети. Мы идем с сильными и топчем слабых, если это кажется нам самым безопасным. История, которую мы скоро перескажем, раскрывает глубочайшую уединенность того, что является альтернативой толпе. Мы увидим, как личный человеческий опыт и вечный миф сливаются. Отторжение, страдание, смерть и гробница – это испытания, переживаемые в одиночестве конкретной личностью. Но это не вся история, и, к счастью, это не конец истории.
Пятница V недели Великого поста
Иудеи схватили каменья, чтобы побить Иисуса. Иисус отвечал им: много добрых дел показал Я вам от Отца Моего; за которое из них хотите побить Меня камнями? Иудеи сказали Ему в ответ: не за доброе дело хотим побить Тебя камнями, но за богохульство и за то, что Ты, будучи человек, делаешь Себя Богом. Иисус отвечал им: не написано ли в законе вашем: «Я сказал: вы боги»? Если Он назвал богами тех, к которым было слово Божие, и не может нарушиться Писание: Тому ли, Которого Отец освятил и послал в мир, вы говорите: «богохульствуешь», потому что Я сказал: «Я Сын Божий»? Если Я не творю дел Отца Моего, не верьте Мне; а если творю, то, когда не верите Мне, верьте делам Моим, чтобы узнать и поверить, что Отец во Мне и Я в Нём. Тогда опять искали схватить Его; но Он уклонился от рук их. И пошёл опять за Иордан, на то место, где прежде крестил Иоанн, и остался там. Многие пришли к Нему и говорили, что Иоанн не сотворил никакого чуда; но всё, что сказал Иоанн о Нём, было истинно. И многие там уверовали в Него. (Ин 10: 31-42)
Чем могут быть эти дела Иисуса, этот Его труд — тогда и сейчас?
После того, как Св. Антоний Великий провел в пустынническом уединении медитации двадцать лет, его друзья ожидали найти его мертвым или cумасшедшим. Вместо этого он предстал перед ними физически и умственно здоровым, сияющим и предельно рациональным. Всю оставшуюся жизнь он занимался исцелением больных, утешением скорбящих и примирением враждующих. Это отличные примеры, объясняющие нам, что значит благой труд и осмысленная жизнь. Но труд Иисуса выражает намного более глубокое состояние бытия. Тот, кто касается этого труда в глубине себя и остается там, обретает способность изменять умы окружающих – обращать их к той же глубине внутри себя. Вы можете верить в такого человека, а можете не верить. Или, по крайней мере, ваше мнение об этом человеке является второстепенным по отношению к реальному опыту того, что вы были затронуты и преображены им и через него. Вера в то, что вы видите в чьих-то делах, помогает вам понять, кто на самом деле стоит за этими делами.
Это подразумевает определенный вид лидерства. Не тот, который определяется только результатами и успехом или харизматической силой убеждения. Но тот, который проявляет скрытое измерение добра и блага как внутри каждого нас, так и в основе всех человеческих отношений. Это тревожно и поистине революционно, потому что многие из наших представлений о себе и окружающих построены на серьезной недооценке нашей глубинной благости. Часто дело обстоит еще намного хуже – все мы обладаем низким уровнем чувства самих себя и фундаментальным недоверием к окружающим.
Если земные правители всё своё внимание направляют на роскошь своих дворцов – то поля зарастают сорняками и зернохранилища пусты. Те земные правители одеваются в роскошные одежды, носят острые мечи, не удовлетворяются простой пищей, копят для себя чрезмерные богатства. Это равносильно разбою и является нарушением Пути. (Дао Де Цзин, 53)
Социально-дестабилизирующее влияние огромных контрастов в благосостоянии общества становится все более очевидным. Не разумно ли думать, что Brexit может быть связан с почти четырьмя миллионами детей, живущих в бедности в Великобритании? В шестом веке до нашей эры, когда Лао Цзе писал свой трактат, социальные ожидания сильно отличались от наших современных, но представления мудрого человека о сущности добра всегда остаются теми же. С этим пониманием приходит оскорбленность и глубокая печаль пророков, когда они видят, насколько мы все заблуждаемся и насколько безжалостно и несправедливо мы можем действовать в этом состоянии заблуждения.
Мистический смысл Пасхи, к которой мы готовились почти шесть недель, нельзя отделить от ее действия внутри нас. Речь идет в первую очередь не о вере, а об опыте. Вера произрастает из опыта. Когда Воскресение касается нас, мы возвращаемся к жизни с новыми взглядами и радикальным вызовом по отношению ко всем нашим ценностям.
К сожалению, для тех, кто думает, что путеводитель и является самими путешествием, понимание того, как все это происходит, можно получить, только пройдя весь процесс, ведущий к воскресению. Страданий и окончательных потерь в конечном итоге не избежать. И это хорошая новость.
Четверг V недели Великого поста
Иисус сказал Иудеям: Истинно, истинно говорю вам: кто соблюдёт слово Моё, тот не увидит смерти вовек. Иудеи сказали ему: теперь узнали мы, что бес в Тебе. Авраам умер и пророки; а Ты говоришь: «кто соблюдёт слово Моё, тот не вкусит смерти вовек». Неужели Ты больше отца нашего Авраама, который умер? и пророки умерли: чем Ты Себя делаешь? Иисус отвечал: если Я Сам Себя славлю, то слава Моя ничто. Меня прославляет Отец Мой, о Котором вы говорите, что Он Бог ваш. И вы не познали Его; а Я знаю Его; и если скажу, что не знаю Его, то буду подобный вам лжец. Но Я знаю Его и соблюдаю слово Его. Авраам, отец ваш, рад был увидеть день Мой; и увидел и возрадовался. На это сказали Ему Иудеи: Тебе нет ещё пятидесяти лет, — и Ты видел Авраама? Иисус сказал им: истинно, истинно говорю вам: прежде, нежели был Авраам, Я есмь. Тогда взяли каменья, чтобы бросить на Него; но Иисус скрылся и вышел из храма. (Ин 8: 51-59)
Наверное многие из вас подумали, что любой человек, услышавший эти слова Иисуса, даже если они показались уж слишком сумашедшими или гениальными, вначале должен был бы попросить объяснить их смысл, а уж потом начинать кидать камни. Как бы то ни было, в этом и в других высказываниях, начинающихся со слов «Я есть», Иисус раскрывает иное измерение реальности, настолько отличающееся от нашего привычного способа восприятия, что эти слова всегда воспринимаются как угрожающие устоявшемуся порядку.
При тоталитарных режимах наибольшую угрозу представляют поэты и художники. Тех, чье сопротивление властям осуществляется привычными политическими или насильственными методами, намного легче подавить. Но великие мыслители первыми предчувствуют перемены и меняются сами, — чего мы не можем сказать о социальных структурах. Видение и идеи отдельных гениальных личностей, рожденные непосредственным опытом, открывают новые измерения реальности для всех остальных. Вспомним одну из величайших современных математиков, Эмми Нетер. Наравне с Эйнштейном, она открыла новые способы научного восприятия, которые навсегда изменили способ видения вещей в алгебре и физике. Ее оригинальные идеи настолько глубоко вошли в саму концептуальную основу этих наук, что сегодня ее даже редко цитируют. Она не просто дополнила словарь, но расширила сам язык.
Иисус совершил подобное для всего человеческого взгляда на мир. Вот почему так грустно, когда Его революционные высказывания, порожденные непосредственным опытом единства с Отцом, отделяются от Его истинных глубинных намерений и просто используются для защиты тех или иных моральных систем или общественных структур. Мы можем сказать, что созерцатели всегода являются истинными революционерами. Но истинные революционеры, к какой сфере они бы ни относились, являются созерцателями уже по самой своей природе — и мистиками в своем видении реальности.
Вполне понятно, почему Иисус считался опасным для господствующего порядка, — но эта «опасность» существовала на гораздо более глубинном уровне, чем это могли себе представить Его критики. Потребовалась Его смерть на кресте, чтобы вывести Его из-под удара репрессивной власти Его критиков и освободить данное нам Его видение (Его Дух), продолжающее проникать в человеческое сознание, чтобы изменить реальность. Конечно, было бы неплохо, если бы власти признали и выслушали Его. Но этого никак не могло случиться, учитывая что принятие такого нового взгляда угрожало не только официальным структурам, но и всему, на чем люди строили свою жизнь. Никто не хочет подвергаться тотальной трансформации. Нам нравятся именно те изменения, которые мы можем контролировать. Таким образом, жесткое неприятие Иисуса со стороны современников должно было произойти. Даже те, кто любил Его, не понимали Его.
Наша ежедневная духовная практика и предстоящие дни пасхальных мистерий настраивают нас на то, чтобы увидеть и понять, что имел в виду Иисус, когда использовал выражение «Я есть». Иисус указывал не на себя, но дальше себя. Он не говорил, как опасались те, кто хотел побить его камнями или те, кто распяли Его: «Я – Бог». Он говорил: «Бог – Я» (Бог – мое истинное Я).
Среда V недели Великого поста
Сказал Иисус к уверовавшим в Него Иудеям: если пребудете в слове Моём, то вы истинно Мои ученики. И познаете истину, и истина сделает вас свободными. Ему отвечали: мы семя Авраамово и не были рабами никому никогда; как же Ты говоришь: «сделаетесь свободными»? Иисус отвечал им: истинно, истинно говорю вам: всякий, делающий грех, есть раб греха. Но раб не пребывает в доме вечно; сын пребывает вечно. Итак, если Сын освободит вас, то истинно свободны будете. Знаю, что вы семя Авраамово; однако ищете убить Меня, потому что слово Моё не вмещается в вас. Я говорю то, что увидел у Отца Моего; а вы делаете то, что увидели у отца вашего. Сказали Ему в ответ: отец наш есть Авраам. Иисус сказал им: если бы вы были дети Авраама, то дела Авраама делали бы. А теперь ищете убить Меня, Человека, сказавшего вам истину, которую слышал от Бога: Авраам того не делал. Вы делаете дела отца вашего. На это сказали Ему: мы не от любодеяния рождены; одного Отца имеем, Бога. Иисус сказал им: если бы Бог был Отец Ваш, то вы любили бы Меня, потому что Я от Бога исшёл и пришёл; ибо Я не Сам от Себя пришёл, но Он послал Меня. (Ин 8: 31-42)
Вчера я видел новорожденных ягнят. Как и маленькие дети, они скакали по всему спектру эмоций, от навязчивой привязанности к матери до безграничной энергии в исследовании этого «дивного нового мира». Они очаровательны, бесконечно увлекательны и восхитительны. Ну, может и не бесконечно, но все равно, очень милые. Я подумал: «Неужели кто-то способен желать им зла?» Должно быть, именно их невинность делает их таким мощным символом насилия над невинными. От пасхального агнца, принесенного в жертву в темные дни Исхода, до Агнца Божьего, приветствуемого в каждой мессе.
Сейчас мир повсюду зеленеет. Вновь появляются плодородные запахи, давно похороненные в холодной земле. Долгое одиночество зимы вытесняется бесконечными новыми отношениями всех видов живых существ, возникающих словно из ниоткуда. Они появляются в свете и несут с собой свет. Даже в холодный весенний день мы чувствуем это тепло жизни. Все это происходило с незапамятных времен, но всегда свежо и ново. Английский поэт Джордж Герберт уловил это состояние в первых строках своего великого стихотворения «Цветок», сравнивая циклы природы с циклом духовной тьмы и возрождения: «Как свежи, о Господь, как сладки и чисты Твои возвращения!..»
И вот, помимо давящей атмосферы темных сил, их страха и угнетения, насилия и отрицания, с их тайной историей вины и стыда, появляется новая власть — власть невинности. Она может смотреть в глаза угнетению и страху и разоружать их. Весна так нежна по сравнению с жестокостью зимы, но она неудержима. В высшей точке своего цикла она непреодолима.
В Евангелии от Иоанна слова Иисуса часто отражают то, что хорошо осознавали ранние христиане на заре своего существования: кем является Иисус. Некоторые из этих слов вне контекста могут звучать черезчур повелительно. Они произносились в пространстве общин, где многократно отражаясь эхом в сердце каждого участника, они являли измерение Христа. Сегодняшнее Евангелие включает в себя слова, которые я вынес в качестве эпиграфа к сегодняшнему тексту. Они показывают нам не пример самососредоточенности, а человека, в котором рождается измерение вечной весны. В сознании Иисуса Его невинное чувство достоинства связано с Его авторитетом. Это чувство происходит не из Него, но из Другого: Того, Кто избрал и послал Его.
«Избранный» и «посланный» — это слова, описывающие опыт, который нас тоже ожидает, если мы проникнем глубже, чем сознание эго. Когда мы открываем свое истинное «Я», мы видим, что мы уже живем в сети таких широких взаимосвязанных отношений, как космос, общность бытия, общность существ, погружающих нас в высшую реальность. Это ведет нас к предельному смирению. В Иисусе то же самое смирение проявляется как внутренний авторитет и самопознание. Как невинность сильнейшей уязвимости.
Вторник V недели Великого поста
Иисус сказал фарисеям: Я отхожу, и будете искать Меня; и умрёте во грехе вашем. Куда Я иду, туда вы не можете прийти. Тут Иудеи говорили: неужели Он убьёт Сам Себя, что говорит: «куда Я иду, вы не можете прийти»? Он сказал им: вы от нижних, Я от вышних; вы от мира сего, Я не от сего мира. Потому Я и сказал вам, что вы умрёте во грехах ваших; ибо, если не уверуете, что это Я, то умрёте во грехах ваших. Тогда сказали Ему: кто же Ты? Иисус сказал им: от начала Сущий, как и говорю вам. Много имею говорить и судить о вас; но Пославший Меня есть истинен, и что Я слышал от Него, то и говорю миру. Не поняли, что Он говорил им об Отце. Итак Иисус сказал им: когда вознесёте Сына Человеческого, тогда узнаете, что это Я и что ничего не делаю от Себя; но как научил Меня Отец Мой, так и говорю. Пославший Меня есть со Мною; Отец не оставил Меня одного; ибо Я всегда делаю то, что Ему угодно. Когда Он говорил это, многие уверовали в Него. (Ин 8: 21-30)
Недавно я стоял на переполненной платформе, ожидая поезда метро. Обычно в подобной ситуации я что-нибудь читаю или повторяю мантру, вслушиваясь в нее. Но в этот раз я заметил, как одна женщина многократно пыталась увековечить себя на селфи. Это было настоящее представление, так как она желала получить только правильную улыбку и наклон головы, и только правильный фон. Она беспрестанно позировала, победно улыбалась сама себе, затем проверяла результат на экране и пробовала снова. Она была настолько поглощена этой операцией, что пребывала в полном блаженстве и совершенно не осознавала, что стоит посреди движущейся толпы на узкой платформе. И когда мой поезд наконец прибыл, она все еще стремилась к идеальному снимку.
Немного позже я провел научное исследование (разумеется, просто посмотрев статью в Википедии) и обнаружил, что первым известным селфи был дагерротип, снятый в 1839 году: теперь он находится на могильной плите фотографа. За неимением смартфона фотограф снимал крышку объектива, делал снимок и оставался неподвижным в течение минуты или двух, а затем снова возвращался, чтобы закрыть объектив. Пожалуй, это было более созерцательное селфи. Художники всегда любили рисовать сами себя, а зеркала окружали людей с 6000 до н.э. Мы любим смотреть на себя, даже когда нам не нравится то, что мы видим.
Как и все относительно безвредное само по себе, это может стать навязчивой идеей и сформировать целый образ жизни. Чтобы контролировать этот процесс, нам нужно практиковать сосредоточенность на других. Наша фиксация на самих себе снижает нашу чувствительность к окружающим, и поэтому нам не стоит превращать ее в привычку. А центрированность на других не дает нам попасть в ловушку самопотребляющей петли нарциссизма. Когда мы включаем в свою повседневность работу сосредоточенности на других, мы начинаем видеть предельное измерение, охватывающее все измерения Единой Реальности, которую Иисус знал как своего Отца, — и Его изначальную сосредоточенность на других, которую Иисус практиковал на протяжении всей жизни. В этом секрет различия между реальностью и иллюзией и «видением Бога». Поскольку я вырос в городе, то, когда я приезжаю в деревню, мне приходится очень стараться, чтобы читать книгу природы. Этому меня сейчас учит мое пребывание в Бонневю, а также многие люди, любившие эту книгу всю свою жизнь.
Английский поэт Джерард Мэнли Хопкинс написал одни из самых красивых стихов о мире природы. Также он использовал слово «я» как глагол. И вот каким был смысл этого стихотворения: уничтожить красоту (здесь он писал о вырубке осиновой рощи) — значит лишить мира его «я». Поэт писал о том, как Бог проявляет свое «Я» в бесчисленных красотах мира, где «Христос играет в тысячах разных мест». Это отсылает нас к идее «10 000 вещей, которые проявляются и исчезают» в Дао дэ цзин, что мы также можем интерпретировать как описание бесконечных отвлечений ума, сосредоточенного на сотворенных вещах. Но есть нечто, что превращает отвлечение в видение Бога, проявляющего свое «Я» в мире, — и это сосредоточенность на других: здесь важно не то, что мы видим, а то, как мы это видим.
Теперь, когда наши двери восприятия стали чуть чище в ходе Великого поста и оттачивания повторения молитвенной формулы, нашей мантры, мы можем попытаться посмотреть на вещи так, как видит их Ум Христа, играющий даже на переполненной платформе метро.
Понедельник V недели Великого поста
Говорил Иисус к фарисеям и сказал им: Я свет миру; кто последует за мною, тот не будет ходить во тьме, но будет иметь свет жизни. Тогда фарисеи сказали Ему: Ты Сам о Себе свидетельствуешь; свидетельство Твоё не истинно. Иисус сказал им в ответ: если Я и Сам о Себе свидетельствую, свидетельство Моё истинно; потому что Я знаю, откуда пришёл и куда иду; а вы не знаете, откуда Я и куда иду. Вы судите по плоти; Я не сужу никого. А если и сужу Я, то суд Мой истинен; потому что Я не один, но Я и Отец, пославший Меня. А в законе вашем написано, что двух человек свидетельство истинно. Я Сам свидетельствую о Себе, и свидетельствует о Мне Отец, пославший Меня. Тогда сказали Ему: где Твой Отец? Иисус отвечал: вы не знаете ни Меня, ни Отца Моего; если бы вы знали Меня, то знали бы и Отца Моего. Сии слова говорил Иисус у сокровищницы, когда учил в храме; и никто не взял Его, потому что ещё не пришёл час Его. (Ин 8: 12-20)
Многие люди сегодня практикуют взаимоотношения на расстоянии. Из-за работы или других усложняющих факторов, они пишут, звонят по скайпу или звонят друг другу иногда по нескольку раз в день. Длительное расставание может ослабить и подорвать отношения, но также может укрепить и развить их. У каждых взаимоотношений есть оптимальное расстояние. Это фокусное расстояние, на котором мы «видим» друг друга, не является фиксированным. Оно адаптируется под условия. Людям, которые любят друг друга, действительно трудно разлучиться. Они скучают друг по другу; но иногда это можно называть и «хорошей скукой», как однажды сказал кто-то из моих родственников.
На возможности взаимоотношений радикально повлияли технологии, глобализация и Интернет. Любовь как таковая, разумеется, не изменилась; но любовь прорастает сквозь формы и привычки, особенно те, что были заложены еще в детстве. Ребенок может прийти в восторг от созвона в скайпе со столь часто отсутствующим родителем, когда тот звонит из далекого аэропорта, чтобы пожелать спокойной ночи, — но нельзя заменить все общение ежевечерними созвонами.
Записывая свои великопостные размышления, я обращался к различным измерениям реальности. Но я никогда не переставал настаивать на созерцательном измерении, потому что оно так ослаблено и столь часто игнорируется нашей быстро меняющейся и раздробленной глобальной культуре, — но именно оно крайне важно, если нам приходится иметь дело с дегуманизирующими аспектами жизни «в сети». Постоянное пребывание онлайн, непрерывная доступность, оставляющая нам так мало времени для раздумий и размышлений, — все это несет определенные опасности (хотя, конечно, обладает и положительными сторонами). Так, это может, например, вызвать привыкание. Медитирующим, как и всем остальным, бывает трудно выключить свои телефоны, хотя они могут лучше понимать необходимость делать это хотя бы периодически. Люди часто говорят, что хотят «на время уйти от всего этого». Но когда у них появляется такая возможность, они находят оправдание, чтобы не делать этого. Если мы забываем о том, как жить в созерцательном измерении — в неподвижности, молчании, простоте и присутствии, — мы рискуем потерять все, что приобрели благодаря технологиям и социальному прогрессу.
Если мы говорим о дистанционных отношениях, то самыми отдаленными из них будут взаимоотношения с Богом, — когда мы живем исключительно в трех измерениях времени и пространства. Мы общаемся с Ним в церкви, словно по скайпу, и втискиваем другие встречи с Ним в свой плотный график. Это заставляет Бога чувствовать себя всегда далеким и не более реальным, чем воображаемый друг ребенка. Для неверующего это может стать доказательством, что Бог является человеческим творением, некой подпоркой, наркотиком, источником ложного утешения, а не Бытием — самим сознанием.
Сила, открывающая нам новые измерения реальности, — это любовь. (А медитация — это труд любви.) Для пары, разделенной часовыми поясами и географией, любовь становится доказательством, что они всегда присутствуют рядом друг с другом.
Это приближает нас к цели Великого поста — лучше понять Пасху. И понять, почему медитация открывает нам новые измерения реальности.
V воскресенье Великого поста
Иисус пошёл на гору Елеонскую. А утром опять пришёл в храм, и весь народ шёл к Нему. Он сел и учил их. Тут книжники и фарисеи привели к Нему женщину, взятую в прелюбодеянии, и, поставив её посреди, сказали Ему: Учитель! эта женщина взята в прелюбодеянии. А Моисей в законе заповедал нам побивать таких камнями: Ты что скажешь? Говорили же это, искушая Его, чтобы найти что-нибудь к обвинению Его. Но Иисус, наклонившись низко, писал перстом на земле, не обращая на них внимания. Когда же продолжали спрашивать Его, Он, восклонившись, сказал им: кто из вас без греха, первый брось на неё камень. И опять, наклонившись низко, писал на земле. Они же, услышав то, и будучи обличаемы совестью, стали уходить один за другим, начиная от старших до последних; и остался один Иисус и женщина, стоящая посреди. Иисус, восклонившись и не видя никого, кроме женщины, сказал ей: женщина! где твои обвинители? никто не осудил тебя? Она отвечала: никто, Господи. Иисус сказал ей: и Я не осуждаю тебя; иди и впредь не греши. (Ин 8:1-11)
В небольшом султанате Брунея национальный лидер недавно почувствовал побуждение ввести более строгие религиозные законы во имя благополучия своего народа. Эти законы включали ампутацию рук для воров и забивание камнями до смерти гомосексуалистов. Интересно, как бы он отреагировал, если бы на мгновение встретился глазами с Иисусом, когда Он чертил что-то на песке, а потом поднял глаза и увидел женщину, пойманную в прелюбодеянии, ожидавшую своей судьбы. Ее судьи наказывали ее согласно книге. Но Иисус словно отменил все написанные книги, когда преклонил колени и начертил свои безмолвные слова на песке.
Религия имеет моральные и интеллектуальные измерения, этические принципы, приносящие пользу обществу, символы, исцеляющие нас во времена жизненных невзгод. Также религия помогает нам откалибровать нашу личную веру и социальное и психическое здоровье. Но в религии есть скрытое, дополнительное измерение — мистическое, которое игнорируется нами на наш собственный страх и риск. Без влияния созерцательного опыта религиозные убеждения и связанное с ними поведение медленно деградируют, становясь либо невыносимо поверхностными, либо исключительно моралистическими. А иногда они становятся просто чудовищными.
Когда вы убеждены, что Бог на вашей стороне, вы начинаете говорить от имени Бога; и затем, если другие слушают вас, вскоре вы начинаете верить, что вы — Бог. Парадокс истинного религиозного опыта заключается в том, что, когда вы столкнулись с бесконечным расстоянием между Богом и вами, вы обнаруживаете, что Бог ближе к вам, чем вы к себе сами. И затем вы оказываетесь втянуты в процесс трансформационного объединения по ту сторону «идентичности». Но единство различает. Дистанция этой близости вне различий напоминает нам ту истину, о которой Мастер Экхарт сказал так: «Между Богом и мной нет расстояния».
Это менее абстрактно, чем может показаться. Как и политика, религия должна постоянно очищаться истиной, чтобы избежать коррупции. Как и музыка, она нуждается в том, чтобы все ее партии были сыграны верно. Но здесь я говорю не о пользе, которую это принесло бы султану Брунея. Я скорее думаю обо всех жертвах отсталой религиозности: о женщинах, пойманных в прелюбодеянии, о казненных гомосексуалистах, о грабителях, которым отсекают руку, обо всех козлах отпущения фальшивой религии, чьи жизни были омрачены жестоким благочестием самодовольных.
Женщина, которая была поймана на супружеской измене, задевает в каждом из нас универсальную струну сочувствия. Подобно Золотому правилу (относиться к другим так, как вы хотели бы, чтобы относились к вам), оно обладает несокрушимой, неоспоримой простотой, как моральной, так и мистической. Тем не менее, люди слишком легко отпадают от его смысла: именно поэтому мы должны практиковать созерцательное измерение, и именно поэтому нам нужны и Пост, и медитация.
Дорогие читатели, большая просьба: при публикации наших материалов указывайте ссылку на источник: wccm.ru. Заранее благодарим Вас!
Рассылка новостей
Подпишитесь на ежедневную рассылку великопостных размышлений