Адвентовые медитативные рефлексии
Еженедельные адвентовые рефлексии о. Лоренса Фримена OSB обращены ко всем практикующих медитацию в традиции Джона Мейна OSB. Цель этих размышлений в том, чтобы помочь читателю наилучшим образом сосредоточиться на переживании Адвента — времени, в течение которого мы готовимся к Рождеству. Также чтение этих текстов может стать стимулом укоренить в литургической традиции и стабилизировать ежедневную медитативную практику, или углубить ее, с помощью более внимательной подготовки к моменту нашей медитации. Еженедельно, в течение всего Адвента, мы будем переводить эти размышления и публиковать их на нашем сайте. Подпишитесь на рассылку, и получайте тексты адвентовых размышлений еженедельно.
IV НЕДЕЛЯ АДВЕНТА
… Встав же Мария во дни сии, с поспешностью пошла в нагорную страну, в город Иудин, и вошла в дом Захарии, и приветствовала Елисавету. Когда Елисавета услышала приветствие Марии, взыграл младенец во чреве ее; и Елисавета исполнилась Святаго Духа, и воскликнула громким голосом, и сказала: благословенна Ты между женами, и благословен плод чрева Твоего! И откуда это мне, что пришла Матерь Господа моего ко мне? Ибо когда голос приветствия Твоего дошел до слуха моего, взыграл младенец радостно во чреве моем. И блаженна Уверовавшая, потому что совершится сказанное Ей от Господа. (Лк. 1:39-45).
Эти несколько евангельских слов, рассказывающих о Посещении Марией Елисаветы, вдохновили огромное количество художников, музыкантов и поэтов на протяжении последних двух тысяч лет. То же самое можно сказть и о евангельском описании Благовещения (отмечается 25 марта), открывающем историю, которая, начиная с зачатия Иисуса, достигает своей кульминации девять месяцев спустя. В этих нескольких словах мы видим всего лишь основные детали этой истории, но их достаточно, чтобы оживить наше глубокое творческое воображение, пробудить в нас способность удивляться.
Но мы говорим здесь не о том фантастическом воображении, которое лишь способствует нашему эскапизму. Речь не об отвлекающих факторах в бесконечном потоке образов и сменяющих друг друга сцен, которые так трудно контролировать во время медитации. Имеется в виду священное воображение, палитрой которого является мир символов. Тщательно и благоговейно они вводят нас в суть реальности во всех ее формах — как материальных, так и самых тонких.
Предлагаю взглянуть на работу воображения художника XVI века Понтормо после того, как он прочитал эту сцену и погрузился в нее.
Мы подходим к прочтению этих историй совсем не так, как листаем журналы или смотрим сериалы «Нетфликс». Нас словно затягивает в них, и они открывают истину, уже присутствующую внутри нас и готовую к нашему прикосновению. Через одно из пяти наших физических чувств Понтормо выражает эту истину в цвете, форме и непосредственном ощущении прикосновения.
Это встреча двух женщин, молодой и пожилой, обе беременны. Их внутренний мир соприкасается через чуткие объятия. Мы видим в их взглядах, направленных в глаза и душу, умение поставить в центр не себя, а другого. Рядом с ними изображены сопровождающие их женщины, возможно, помощницы или подруги, — и также одна из них моложе, а вторая старше, словно отражения героинь картины в повседневном мире.
Это одна из тех встреч, которые случались у каждого из нас, и которые всегда остаются с нами. Они хранятся в галерее нашей уникальной жизненной истории. Мы помним их всю оставшуюся жизнь, ведь они полны обещаний и надежд, которые не могут разочаровать. Возможно, мы не до конца понимали их суть в то время, но они могут стать началом дружбы или изменить наш образ жизни, — а ведь он укоренен в самой основе нашего существа, и потому непрерывно растет и меняется, как часть нас самих. Духовное воображение может отразить их в словах или образах, но никогда не может полностью выразить их истину или красоту. И в медитации мы наиболее полно сливаемся с ними.
III НЕДЕЛЯ АДВЕНТА
… И спрашивал его народ: что же нам делать? Он сказал им в ответ: у кого две одежды, тот дай неимущему, и у кого есть пища, делай то же. Пришли и мытари креститься, и сказали ему: учитель! что нам делать? Он отвечал им: ничего не требуйте более определенного вам. Спрашивали его также и воины: а нам что делать? И сказал им: никого не обижайте, не клевещите, и довольствуйтесь своим жалованьем. Когда же народ был в ожидании, и все помышляли в сердцах своих об Иоанне, не Христос ли он, — Иоанн всем отвечал: я крещу вас водою, но идет Сильнейший меня, у Которого я недостоин развязать ремень обуви; Он будет крестить вас Духом Святым и огнем. Лопата Его в руке Его, и Он очистит гумно Свое и соберет пшеницу в житницу Свою, а солому сожжет огнем неугасимым. Многое и другое благовествовал он народу, поучая его. (Лк 3:10-18)
Когда очевидное начинает звучать странно или драматично, это может быть признаком того, что мы далеко ушли от реальности и в нашей жизни творится неразбериха. И когда мы пытаемся выпутаться из сложившейся ситуации, мы часто отворачиваемся от наших лидеров: ведь, как мы думаем, именно они завели нас в тупик. Поэтому мы обращаемся к другим источникам мудрости, чтобы они указали нам путь.
Толпы народу (включая и лидеров общественного мнения) отправились в пустыню, чтобы задать вопрос одному из наиболее маргинальных членов общества, пророку, и вопрос этот звучал так: «Что нам делать?» Пустынник авва Исаак, научивший Иоанна Кассиана медитации, в ответ на вопрос о том, как молиться, сказал: «Задавая правильный вопрос вы уже на половине пути к цели». Затем он научил Кассиана — и последующие поколения — методу медитации с молитвенной формулой, мантрой.
Но Иоанн Креститель отвечал на вопрос «что нам делать», а не «как нам молиться». Поэтому он говорил людям очевидное: будьте честными, не эксплуатируйте слабых, довольствуйтесь тем, что имеете. То, что это вообще было необходимо проговаривать, показывает, насколько коррумпированной и дисфункциональной стала общественная жизнь. Таковы тенденции любого общества, — ведь именно так работает власть и иерархия. Но в тоталитарном государстве или обществе, подвергнувшемся жестокой оккупации, все социальные отношения в конечном итоге ожесточаются и деградируют. Таково наследие всех периодов колониализма.
Пророк может стать искрой, зажигающей процесс трансформации — как личной и внутренней, так и общественной. И действительно, как внутреннее, так и внешнее измерения нашей жизни нуждаются в обращении. Крещение водой было первым внешним знаком этого процесса моральной реформы. Но видение Иоанна Крестителя было глубже, чем мир знаков и явлений. Он говорил о крещении огнем, которое придет следом. Именно этого мы ожидаем в период Адвента: момент времени, когда время как таковое будет затоплено присутствием Бога. Это поток огня, в котором все нереальное исчезает, и только реальное становится ослепительно очевидным.
II НЕДЕЛЯ АДВЕНТА
В пятнадцатый год правления Тиверия кесаря, когда Понтий Пилат начальствовал в Иудее, Ирод был четвертовластником в Галилее, Филипп, брат его, четвертовластником в Итурее и Трахонитской области, а Лисаний четвертовластником в Авилинее, при первосвященниках Анне и Каиафе, был глагол Божий к Иоанну, сыну Захарии, в пустыне. И он проходил по всей окрестной стране Иорданской, проповедуя крещение покаяния для прощения грехов, как написано в книге слов пророка Исаии, который говорит: «глас вопиющего в пустыне: приготовьте путь Господу, прямыми сделайте стези Ему; всякий дол да наполнится, и всякая гора и холм да понизятся, кривизны выпрямятся и неровные пути сделаются гладкими: и узрит всякая плоть спасение Божие». (Лк 3:1-6)
Лука предпочитает помещать свой рассказ об Иисусе в контекст всемирной истории. Например, он пишет о том, какой политический лидер находился у власти, когда Иоанн Креститель, родственник Иисуса, начал свою проповедь, и мы можем сделать вывод, что им обоим было около 30 лет, когда они вышли на публичную сцену.
Какая-то очень маленькая и личная часть нас полагает, что мы никогда не повзрослеем по-настоящему. Несмотря на весь наш опыт, у нас сохраняется ощущение связанности и продолжительности нашей идентичности начиная с самых ранних воспоминаний. Даже если некто скажет о себе, что «я изменился до неузнаваемости», он всегда сможет узнать то «я», которое изменилось. А еще есть наши проблемы, наши интересы, проблемы, фантазии и страхи. С ними можно научиться лучше справляться или замаскировать их по мере взросления, но они по сути неискоренимы. Они были привиты как нашими генами, так и нашим самым ранним окружением и эмоциональными переживаниями. Поворотный момент в нашей личной истории, что бы ни происходило в мире вокруг нас, — это то, как мы слышим наше личное призвание, и как отвечаем на него.
Иоанн Креститель — последний из пророков старого стиля. Когда его образ присутствует в работах современных художников-карикатуристов, он приобретает гротескный, а то и откровенно смешной вид, — и здесь «смешной» означает «странный», а не «юмористический». Он будет изображен полуобнаженным и с дредами, поедающим насекомых и мед. Он может появиться на платформе вокзала, где будет кричать на людей, ожидающих утреннего поезда, что приближается конец света, вызванный всеобщим упадком нашего времени. Однако в свое время его воспринимали совершенно иначе. Люди стекались к нему с самым фундаментальным из всех этических вопросов: «Что же нам делать?» Его ответ был прост: делитесь тем, что у вас есть, не эксплуатируйте других, не злоупотребляйте властью, соблюдайте порядочность.
Пока образ Иоанна Крестителя все еще остается узнаваемым. Мы по-прежнему хотим слышать, что говорят пророки нашего времени, даже если нам трудно отличить подлинное от фальшивого, конспирологию от правды, которая всегда всегда более тонка. Как же нам снова научиться доверять? Сможем ли мы когда-нибудь еще проявить доверие? Может быть, нам поможет другая вещь, о которой Иоанн говорил своим слушателям: покаяться и попросить прощения за наши грехи. Но как нам осознать, что же на самом деле означают покаяние и грех, — и при этом не быть охваченными чувством вины и одновременно не впасть в самодовольство по причине собственного раскаяния и обращения? Возможно, нам поможет то, что говорит об этом автор «Облака Неведения»: «сей труд (созерцание, медитация) иссушает корень греха внутри нас».
Скорбь, печаль и конец эпохи — вот что мы чувствуем в этом напряженном и обреченном пророчествующем молодом человеке, которого коснулось Слово Божие, и который был изгнан проповедовать в долину реки Иордан. Все это сделало его маргинальным — но маргинален он и по другой причине. Всего в шаге от него находится некто, и это его еще более молодой родственник, обладающий совсем иным типом харизмы. Однажды люди скажут о нем, что Он воплотил в себе Слово Божие, и что узнать Его хотя бы совсем немного уже означает измениться до (почти) неузнаваемости.
I НЕДЕЛЯ АДВЕНТА
Иисус сказал ученикам Своим: И будут знамения в солнце и луне и звёздах, а на земле уныние народов и недоумение; и море восшумит и возмутится. Люди будут издыхать от страха и ожидания бедствий, грядущих на вселенную; ибо силы небесные поколеблются. И тогда увидят Сына Человеческого, грядущего на облаке с силою и славою великою. Когда же начнёт это сбываться, тогда восклонитесь и поднимите головы ваши, потому что приближается избавление ваше. Смотрите же за собою, чтобы сердца ваши не отягчались объядением и пьянством и заботами житейскими, и чтобы день тот не постиг вас внезапно. Ибо он, как сеть, найдёт на всех живущих по всему лицу земному. Итак бодрствуйте на всякое время и молитесь, да сподобитесь избежать всех сих будущих бедствий и предстать пред Сына Человеческого. (Лк 21:25-28, 34-36)
Помимо всего прочего, Евангелие — это великое искусство; фактически, это высшее духовное искусство. Как и любое искусство, оно отражает то, что чувствуют люди, — такие же, как и мы, — проливая на эти чувства свет преображающих озарений. Мы чувствуем, что Евангелие знает нас еще до того, как мы его прочли. Оно вносит в поле сознания то, что обычно остается на невербальных, непредставимых пограничных областях. Когда мы мудро вслушиваемся в него — невидимое становится видимым. Но Евангелие достигает этого благодаря взаимодействию с нашей интерпретацией. Евангелие не является «волшебным» и не относится к нам, как к младенцам. Если мы просто воспринимаем слова и изображения буквально, мы упускаем возможность заглянуть за экран, и, подобно пророку Даниилу, «наблюдать ночные видения» (Дан 7:13). Давайте воспользуемся следующими четырьмя неделями, чтобы встретиться с этими силами мудрости, которые мы называем Евангелием, в новом и более личном смысле.
Когда мы начинаем Адвент, время, отведенное древней литургической мудростью, чтобы подготовить нас к истинному празднованию Рождества, нас встречает серия апокалиптических пророчеств. Сегодня мы привычно внимаем вестям, кажущимся нам суровыми и мрачными: как правило, речь идет о прогнозах изменения климата, финансовой коррупции, войнах и трагедиях, пережитых семьями беженцев, которые бессердечно используются в политических играх или в торговле людьми. Но слова Иисуса в Евангелии, звучащие для нас в первое воскресенье Адвента и говорящие о Судном Дне, по-прежнему нас пугают. Многие христиане неверно истолковывают их как предсказания (которые не совпадают с пророчествами) и принимают их буквально. И это несмотря на то, что Иисус, став кульминацией линии библейских пророков, обращается к тому, что происходит в каждую эпоху. Просто посмотрите сегодняшние новости.
Возможно, склонность воспринимать эти слова буквально свидетельствует о страхе перед тем, что они означают на самом деле. Они иллюстрируют чувство смертности каждого человека, а также ужас, возникающий в мире постоянных изменений, которые мы так мало способны контролировать. Гораздо легче убедить себя, что завтра весь мир сгорит, чем мирно жить с тем фактом, что любой из нас может умереть до конца сегодняшнего дня.
Однако эти пророчества не являются сенсационными и не сводятся к тому, чтобы внушить нам страх. Вместо этого мы видим в них предписание оставаться бдительным, отбрасывая невоздержанность вредных отвлечений и открывая скрытую, но вездесущую реальность непрерывной молитвы. Обратите взгляд внутрь себя, а не наверх, в небо. Присутствуйте в реальном настоящем, а не воображайте завтрашний день.
Путь, которому учит Евангелие — не жить в страхе и трепете. Это значит распознавать, когда нами манипулируют с помощью страха, происходящего из нашего бессознательного или из средств массовой информации, и вместо этого выбирать путь освобождения. Истинное завершение — это освобождение от страха перед конечностью.
Позвольте мне предложить на каждую неделю Адвента какой-то навык, которому нужно учиться. На этой неделе мы могли бы попрактиковаться хранить свое сердце и разум от страха и его последствий, выявлять истинную природу страха, чтобы свободно танцевать над ним.
Перевод: Мария Захарова Obl OSB
При цитировании обязательна ссылка на wccm.ru
Подпишитесь на рассылку новостей и обновлений