С самых ранних времён песнопения из книги Псалмов почитались в христианской церкви. Если возникали проблемы с интенциями, выражающимися в некоторых псалмах, они решались их аллегорическим толкованием. Образец такого понимания псалмов мы находим в комментариях к ним св. Августина, в которых псалмы воспринимаются как высказывания Христа в качестве главы Его мистического тела, Церкви. Нет никаких сомнений в глубоком смысле псалмов, понимаемых таким образом, однако аллегорическое толкование часто осуществляется за счёт их буквального значения: например, слово “враги” воспринимается как указание на злые силы, противостоящие христианину на духовном пути. Символическое толкование псалмов сохранилось до наших дней, однако, когда мы ближе знакомимся с их буквальным значением (что практически неизбежно для современного образованного человека), нам может стать трудно воспринимать некоторые из них в качестве христианской молитвы. В буквальном смысле многие псалмы выражают чувства гнева, ненависти и мщения врагам, что противоречит учению Евангелия о любви к врагам. Привычка называть целые группы людей, среди которых мы живем, «врагами» недопустимы для всякого, кого учат «любить ближнего, как самого себя».
Самый неприемлемый аспект в восприятии псалмов как христианской молитвы – приписывание чувства гнева, ненависти и мщения врагам, самому Богу и Мессии (например, в знаменитых мессианских псалмах 2 и 109, в которых можно увидеть описание Мессии как царя-деспота, который завоюет и уничтожит врагов, положив их под Свою пяту). Этот образ Мессии полностью противоположен образу Иисуса Христа, который позволил врагам надругаться над собой, и который пришёл не разрушить, а спасти.
В Католической церкви литургические реформы Второго Ватиканского Собора привели к исключению некоторых псалмов проклятий из литургического использования. В современном издании бревиария Папа Павел VI постановил удалить 120 стихов (три полных псалма (58 [57], 83 [82] и 109 [108]) и дополнительные стихи из 19 других).
Важно учитывать, что древний Израиль развивался в рамках крайне дуалистической культуры, в которой Бог считался отделённым (слово “святой” в этой культуре также могло иметь значение “изолированный”) от человечества и тварного мира. Люди также воспринимались отделеными друг от друга и от окружающего мира. Святость Израиля понималась как отделённость святого народа от других народов мира. В результате, древние евреи ощущали себя окружёнными “врагами”. Добродетельные были отделены от “злодеев”, а праведные от грешников, причём в результате “нечистые” и “враги Израиля” должны были быть уничтожены, Мессия должен был завоевать вражеские народы и положить их под свою пяту. Но в ветхозаветной традиции существовала и другая, «универсалистская», тенденция. Этот путь привел к справедливости, миротворчеству, примирению, прощению и благости по отношению к другим народам и культурам. Есть множество псалмов, которые воплощают и отражают этот более «универсалистский», пророческий и христологический подход.
Таков был исторический и культурный контекст, и ветхозаветный дуализм как раз преодолевается воплощением Божьего Слова, приходом Иисуса. Он разрушил стену между иудеями и язычниками. Он пришёл не для того, чтобы завоевать и подчинить врагов, а для того, чтобы спасти их и примирить с Богом. Он пришёл спасти не “праведных”, а грешников, призвать ко спасению заблудших. Разумеется, у иудейской традиции той эпохи есть и другая сторона: чувство универсализма, пророческая мечта о мире и примирении, знание о милости и благодати Бога в отношении грешников. Именно такой способ прочтения псалмов делает их христианской молитвой. Мы прославляем Бога за Его присутствие в мире, благодарим Его за человеческую жизнь, просим о милости и прощении, и уповаем на радость примирения и достижения единства с Богом. Псалмы обладают ценностью для христианской молитвы тогда, когда мы воспринимаем их свободными от проявлений гнева, ненависти и мстительности, и рассматриваем их в интенции примирения во Христе всего человечества и всей Вселенной.
(Фрагменты из: «Psalms for Christian Prayer» Bede Griffiths)
Беда Гриффитс (англ. Bede Griffiths, о. Беда Гриффитс OSB Cam, в миру Алан Ричард Гриффитс; 1906–1993) – английский католический священник, монах-бенедиктинец, теолог, мистик и пионер межрелигиозного диалога. Провёл половину своей жизни в Южной Индии, сочетая образ жизни бенедиктинского монаха и санньяси, йогина. Участвовал в основании одного из первых христианских инкультурационных ашрамов в Керале (Курисумала ашрам, монастырь цистерцианцев сиро-маланкарского обряда), и затем, начиная с 1968 года стал ачарьей (аббатом) Саччидананда ашрама (впоследствии ставшего монастырем Пресвятой Троицы камальдолийской конгрегации), называемого также «Шантиванам» («лес мира» на тамильском). Также Беда Гриффитс считается основателем «Движения Христианских Ашрамов», в рамках которого представители современного христианского монашества реализуют свою духовную жизнь в условиях традиции индийской санньясы.
Перевод с англ.: Альберт Захаров Obl OSB
При цитировании обязательна ссылка на wccm.ru