1.34 «Введение в христианскую мистическую традицию»

(«Школа Медитации»: Курс 1 / Письмо 34, о.Лоренс Фримен OSB «Корни христианского мистицизма»)

В неолитическом кургане Наут, построенном пять тысяч лет назад в ирландском графстве Мит, мы можем увидеть решающий этап развития человеческого сознания. Это благоговейное погребение человеческих останков знаменует собой прорыв в самоосознании и самоуважении. Это напоминание о том, что тайна жизни каким-то образом сокрыта и раскрывается в смерти. Человеческие кости были помещены в темное сердце кварцевой конструкции гробницы. В нескольких футах за входом в комплекс расположено узкое отверстие, ведущее в тонкий тоннель, другой конец которого выходит в темную глубину сердцевины, центра гробницы. Современный человек коснулся ума своих предков в тот миг, когда археологи нашли эту скважину и поняли ее назначение, возможно даже и не осознав ее смысла. Во время зимнего солнцестояния первые лучи новогоднего солнца, поднимающегося над собственной смертью, касаются каменной щели и проходят путь к темной сердцевине, в течение нескольких минут освещая ее и рассеивая тьму.

Мы можем выразить мистический опыт с помощью одного или нескольких изменчивых и непостоянных человеческих языков, таких как архитектура или литургическая, художественная а также и телесная образность. Но сам по себе мистицизм – это прямое осознание того, что одновременно присутствует в данный момент и все же всегда остается невыразимым. Мы почти ничего не знаем о верованиях тех, кто с такой точностью продумал и построил неолитические гробницы, такие как Ньюгранж или Наут. Но, тем не менее, эти люди обладали глубоким пониманием того, во что верили, и даже если они не могли это досконально проанализировать, эти представления не были просто копиями копий чьих-то еще идей. Подобные верования рождаются из непосредственного опыта.

Мистический опыт познается в его плодах, но сам он не подвержен анализу. Невозможно проанализировать нечто по-настоящему простое, но тот, кто это пережил – может это знать. Иисус, чья жизнь и слова полностью происходят из «опыта Отца», сказал об этом, как о «Царстве Божьем». «Не придет Царствие Божие приметным образом» (Лк 17:20) Учитывая ускользающую тонкость этих слов неудивительно, что мы с легкостью выбираем то, что кажется нам здравым смыслом, и заменяем реальность фотографией, заменяем опыт концепцией опыта. Образы и идеи — это объекты, которые могут быть нами определены и подчинены, тогда как Бог, по словам св. Иринея Лионского, является самой реальностью, которую мы никогда не познаем как объект, но которую можем узнать только через участие в Его собственном самопознании. Св. Фома Аквинский, завершив свой интеллектуальный марафон, заключенный в великом соборе «Суммы теологии», пережил опыт, когда однажды, после отправления Мессы его умственная вселенная взорвалась. Все, что он написал и сказал, показалось ему теперь соломой, и он был рад увидеть как она сгорает.

Св. Августин сказал, что «если вы поймете нечто, знайте – это не Бог». Это мысль может показаться противоречащей многим другим его идеям, но на самом деле он просто указывает нам на плодородную сферу парадокса, лежащую в самой основе веры. Вот архетип, отраженный в двух взаимодополняющих путях выражения религиозного опыта: катафатический путь, который исходит из истинных вещей, описывающих Бога и апофатический путь, который отрицает все, что можно было бы сказать о Боге, потому что Бог пребывает за гранью мышления. Разум и вера не противоречат друг другу, но они не совпадают. Уравновешенная и зрелая христианская идентичность требует обладать некоторой компетентности в обоих сферах. Каждый христианин сегодня должен уметь обращаться с этим парадоксом. Это то, что имел в виду немецкий иезуит Карл Ранер, когда он сказал, что «либо христианин будущего будет мистиком, либо его не будет вообще».

Плод неописуемо мистического опыта – обычно созерцательный. Опыт Бога не завершает нашу жизнь, но изменяет ее, хотя и является своего рода разделяющим опытом смерти, и одновременно опытом супружеского союза. Созерцание – это более простой термин, нежели мистицизм, потому что он охватывает собой не только какой-то особый опыт или переживание, но и образ жизни, которым человек наслаждается в настоящем моменте. Радость является ключом к пониманию жизни. В представлении Фомы Аквинского созерцание – это «простое наслаждение истиной». Созерцательная жизнь – это призвание Евангелия и цель всякой религии, которая не изолировала себя, как это иногда случается с религиями, от непосредственного опыта Бога.

Обновление религий периодически принимает различные формы – структурные, символические, интеллектуальные и литургические. Сегодня христианство проходит через подобное период радикальной реформы и перестройки в контексте современной культуры, основной характеристикой которой является непрерывное изменение в принципе. В традиционных обществах, основанных на сельскохозяйственных циклах, жизнь ритмично повторяется, и этому соответствует определенная институциональная религиозность, основанная на праздновании урожая и молитве во время посева. Для большинства современных людей – не все живущие сегодня, конечно, являются «современными людьми» в этом смысле – такая религия сохраняет сугубо символическую ценность, но она уже не связывает их ежедневный опыт с великой тайной. Эта религиозность больше не напоминает им о мистическом опыте и не помогает им в созерцании жизни как таковой. Неудивительно, что горожане в основном не считают «традиционную институциональную» религиозность особо значимой для себя. Многие религиозные лидеры склонны приписывать это неотъемлемой греховности людей и нечестию современного мира. Но каковы фактические причины и симптомами чего они являются?

Некоторые теологи считают, что проблема кроется в литургии, которая утратила свое «мистическое» качество при переходе от григорианского пения к народной гитаре. Подобным образом политики обвиняют преступников в размывании семейных ценностей. Если бы все было так просто. Действительно, многие формы церковного поклонения могут сегодня восприниматься по атмосфере скорее как похоронные церемонии, нежели брачные. Но может ли атмосфера поклонения быть исцелена изданием новых литургических документов? Можно ли утвердить семейные ценности в законодательном порядке?

Недавно я участвовал в воскресной мессе в приходе, где миряне максимально деятельно включены в ход литургии. Я был потрясен всей атмосферой и эстетикой, а также энергией и приверженностью прихожан, которым была доверена настоящая власть в виде их полномочий. После литургии я общался с настоятелем этого прихода в его кабинете, а в это время в церкви продолжалась деятельность прихожан. Он был расслабленным, счастливым и говорил о себе с юмором. В ответ на мои комплименты он ответил, что он является всего лишь точкой покоя, вокруг которой выстроена приходская жизнь. Мы оба знали, что эта точка покоя – в нем, но она не является им самим. Его ум был сосредоточен на стихе из псалма: «Пребывай в покое и знай, что Я есть Бог» («Остановитесь и познайте, что Я – Бог» Пс 45:11).

Сегодняшняя религиозная ситуация сложная и неустойчивая. Возможно, именно поэтому существует такой интерес к мистической традиции и люди повсеместно ищут более простые способы жить созерцательной жизнью. Люди слышали уже достаточно морализаторства и угроз, достаточно банальностей. Восточные традиции, возрождающиеся на западе напоминают об опыте, свободном от догматизма. В это же время мы, христиане, говоря, что «вера спасает», часто забываем о различии между «верой» и «верованиями». Но, как сказал Фома Аквинский в дни, предшествующие его просветлению*, мы поклоняемся Богу а не догмам.

Надеясь, что глубокое знание христианской мистической традиции поможет преодолеть существующие кризисы с большей радостью и прийти к тому, чтобы проживать нашу жизнь более созерцательно, с этого письма мы начинаем часть цикла «Школы Медитации», посвященной корням христианского мистицизма. Следующие письма будут знакомить вас с отдельными личностями или группами учителей мистической традиции. И, что естественно для христианской мистической традиции, мы начнем с письма о самом ее Учителе, об Иисусе.

о.Лоренс Фримен OSB
(«Корни христианского мистицизма»)

* «Осенью 1273 года у Св. Фомы случилось мистическое откровение. В экстазе он увидел образ истины и вечной радости жизни. После этого он стал более замкнут и даже прекратил писать, объясняя это тем, что любые тексты являются лишь «соломой на ветру» (ерундой).» (Paul Strathern. Thomas Aquinas in 90 minutes)

 

Иллюстрация: Равеннская мозаика

Перевод с англ.: Альберт Захаров Obl OSB
При цитировании обязательна ссылка на wccm.ru