Пятидесятница обладает двумя измерениями – индивидуальным и коллективным. Пятидесятница – это, прежде всего, «пронизывание, своего рода пропитка всех свойств нашего бытия со стороны того, что можно назвать глубинной тайной» [1]. Как поется во входном антифоне латинского обряда, «Божья любовь излита в наши сердца» (Рим 5:5). Это также и рождение новой общины. Обратимся к мысли о. Беды Гриффитса OSB:
«Когда Дух Святой снизошел на учеников в Пятидесятницу, сила Духа, преобразившего тело и душу Христа в Воскресении, была сообщена Его ученикам. Это был восход нового сознания, сознания за гранью привычного рационального ума, которое сделало апостолов свободными от рамок нашего нынешнего способа бытия и открыло для них новый мир Воскресения» [2].
В ходе дней, предшествующих торжеству Пятидесятницы, уместно задуматься о сути Церкви, и, возможно, расширить наши представления о том, чем Церковь является в глобальной перспективе. Нижеследующие размышления основываются на моих впечатлениях от прочтения различных работ о. Беды, в особенности его мыслей, изложенных в книге «Брак Востока и Запада» (цитаты о. Беды далее – из этой книги). Церковь для отца Беды, в первую очередь, в более широком плане, является человечеством вообще – той перспективой, в которой все люди обретают осознанность в понимании собственного предназначения, в видении себя детьми Божьими.
Выражаясь языком Ветхого Завета, Адам и Ева являются образом человечества, сотворенного по образу и подобию Божьему. Основополагающее для нашей авраамической традиции мифологическое повествование о грехопадении имеет целью донести до нас тот факт, что нечто случилось в ходе развития человеческого рода: когда «они согрешили», они отвернулись от Духа и пали вниз, во временные рамки природы. Как результат этого, некое «восходящее движение» природы как таковой, «эволюции материи, движущейся сквозь естественную жизнь и сознание к жизни вечной в Духе», оказалось, так или иначе, заблокированным, остановленным в своем росте. «Но в то же время начало разворачиваться и таинство Искупления». В тот же самый миг Дух начал процесс возвращения человечества обратно, в истинные взаимоотношения, к жизни в Духе. И об этом о. Беда говорит, как о начале Церкви, – человечество начало свое движение к избавлению от власти греха силой Духа, откликаясь на Слово Божие. В таком смысле, «Церковь присутствовала в человечестве от самого начала истории». Всякий раз, когда человеческие существа, мужчины и женщины, пробуждаются к осознанности, открывая в интуитивной основе своего сознания зов «трансцендентной тайны бытия», это и есть сила Духа, ведущая всех нас к жизни вечной. Именно поэтому мы и можем сказать, что присутствие Духа прослеживается во всех религиозных традициях человечества. «Повсюду, во всех ритуалах и жертвах, в доктринах и таинствах, в молитвах и различных формах поклонения, есть присутствие Духа Божьего, ведущего человечество к самому себе: иными словами, везде есть присутствие Церкви». В особенности, в наше время, в наши дни, когда существует устойчивая тенденция к «идентиаризму» [3] и определению границ, было бы чудесно приблизиться к подобному пониманию Вселенской Церкви.
Мы, принадлежащие к видимой Церкви согласно своей вере и крещению, не являемся эксклюзивной, закрытой группой «спасенных». Скорее мы являемся знаком спасения для всего мира; мы манифестируем спасительную цель Бога для всего человечества и всего творения. Господь также хранит не-католиков и не-христиан рядом со своей Церковью, «пока Церковь не будет готова интегрировать те ценности, которые они представляют». В дополнение к видимой Церкви, где бы человек ни сталкивался с Богом, — или же с истиной, с реальностью, с красотой, с добротой, с любовью, — со всем тем, что философы называют «трансцендентным»; не имеет значения, как именно человек может назвать Трансцендентную Тайну существования; даже если формально человек является агностиком или атеистом, он все равно встречается с благодатью Бога во Христе.
И это происходит так, потому что все формы красоты, истины, доброты являются проявлениями Слова, и это Слово стало плотью в Иисусе, ставшем нашим Мессией, Христом. Слово, как учит нас Евангелие от Иоанна, освещает всех, кто приходит в мир. Всякий входит в контакт со Словом тем или иным образом, будь то искусство, наука или человеческие отношения; и каждый, кто отвечает этому Слову, определенным образом отвечает и Христу, и в силу этого уже в некоторой степени становятся частью Тела Христова, тела искупленного человечества, которое есть Церковь. Таково мое понимание термина о. Карла Ранера SJ «анонимные христиане». Трансцендентная свобода и открытость этой идеи Ранера говорит нам о том, что значит по-настоящему быть человеком, о том, что Натан Митчелл называл «неистребимым человеческим потенциалом к самопревосхождению и преображению» и «трансцендентным эросом, который управляет всеми людьми, испытывающими любовь, жажду и устремленными к познанию» [4].
Церковь признает, что она уже родилась в сердцах всех тех, кто получает опыт Слова, кто откликается на это Слово, как бы оно ни проявлялось. В том числе поэтому Церковь смогла сказать нечто очень важное в декларации II Ватиканского Собора «Nostra Aetate», которую представляется целесообразным процитировать:
«Католическая Церковь не отвергает в этих религиях ничего, что является истинным и святым. С искренним почтением она рассматривает эти способы поведения и жизни, эти заповеди и учения, которые, хотя и отличаются во многих аспектах от тех, которых она придерживается и которые она исповедует, тем не менее, зачастую приносят луч Истины просвещающей всех людей.»
Именно поэтому Церковь «увещевает своих сыновей, что через диалог и сотрудничество с последователям и других религий, осуществляемые с благоразумием и любовью и в доказательство христианской веры и жизни, они выразят одобрение, сохранят и поощрят то хорошее духовное и моральное также хорошо, как и социально-культурные ценности, которые есть среди этих людей.»
Было чудесно услышать, как папа-эмерит Бенедикт XVI вторил этим словам в своей первой проповеди, говоря, что он обращается «к каждому, даже к последователям других религий, или же к тем, кто просто ищет ответы на фундаментальные вопросы жизни, но пока еще не нашел их […] дабы уверить их, что Церковь хочет продолжить построение открытого и искреннего диалога с ними, в поисках истинного блага для человечества и для общества.»
Далее – и это, возможно, наиболее деликатный аспект Церкви, — о.Беда говорит, что «не только лишь одно человечество, но все творение составляет Тело Церкви», — потому что материя как таковая была сотворена изначально с врожденным стремлением к жизни и пробуждению сознания. Здесь, конечно, мы слышим отзвук слов св. Павла – что «вся тварь совокупно стенает и мучится доныне; и не только она, но и мы сами, имея начаток Духа, и мы в себе стенаем, ожидая усыновления, искупления тела нашего.» (Рим 8:22-23) Все мы, люди, как любил говорить в своих поздних выступлениях св. Иоанн Павел II, являемся священниками всего творения [5], поскольку верим, что человеческое сознание было сотворено от начала «с врожденной тенденцией к окончательному и совершенному сознанию Духа». Все творение каким-то таинственным образом зависит от нашего совершенствования, нашего искупления, которое есть ничто иное, как восстановление наших истинных взаимоотношений с Богом в Духе. Этот Дух Божий присутствует во всей материи, во всех проявлениях жизни, во всех человеческих существах. И этот Дух присутствует в Иисусе, который, как мы можем сказать вместе с о. Бедой и о. Тейяром де Шарденом SJ, – наивысшая точка духовной эволюции («Точка Омега» о. Тейяра, прим. перев.). В Иисусе «это движение материи и сознания к жизни Духа достигает своей кульминации». В Иисусе божественное сознание охватывает человеческое сознание и, в этом процессе, Его тело и душа, материя и сознание, преображаются. Это то, что ожидает нас, привитых к виноградной лозе; это слава Иисуса, которой Он делится с нами.
Мы видим в Воскресении, равно как и в Вознесении, и наиболее явно в сошествии Святого Духа, — любовь Бога, вливающуюся в сердца верующих, — и то, что было достигнуто в Иисусе, также предназначено произойти во всех людях. Вот почему мы говорим вместе со св. Павлом, что первый Адам был живой душой, но новый Адам, Иисус, станет дающим жизнь Духом – «первый человек Адам стал душею живущею; а последний Адам есть дух животворящий» (1Кор 15:45). «Слово стало плотью» (Ин 1:14) – Дух Божий вошел в глубины материи, в жизнь и в сознание. Божественный Дух вошел в самую сердцевину людского греха, страдал и воскрес во всей полноте к новой жизни и новому сознанию. И таким образом, «Церковь присутствует во всем творении и во всем человечестве». Церковь – это «становление Бога в мире»; Церковь – это «явление бесконечного, вечного бытия, врывающегося в ход времени, в поток перемен, в историю». Церковь – это «не просто статичное присутствие, но […] динамическая сила», как дрожжи в тесте, «меняющая направление истории и преображающая мир» изнутри.
Мне вспомнилось, что с дрожжами и тестом связано еще два поразительных момента. Во-первых, дрожжи действуют благодаря тому, что исчезают в тесте. И во-вторых, они не меняют того, на что оказывают влияние (то есть, теста), а просто заставляют его расти, действуя изнутри. В подобном же ракурсе, тогда еще кардинал Йозеф Ратцингер, Бенедикт XVI в своей книге «Новая песнь Господу», цитировал немецкого философа и богослова Романо Гуардини, который был весьма «даосским» в объяснении того, как следует понимать наш человеческий «мандат на владычество». Вот, послушайте: «власть […] не означает, что люди навяжут свою волю тому, что было дано от природы, […] это знание, как бы то ни было, воспринимает то, чем каждое существо является само по себе».
От такого максимально широкого видения Церкви мы также можем вернуться и к ее личностному восприятию. Наш замечательный камальдолийский святой Петр Дамиани в своем красноречивом наставлении об отшельнической молитве учит нас, что «Церковь Христова во всех своих частях объединена такими связями любви, что в каждой такой части присутствует сразу вся Церковь». Мы медитируем именно потому, что в какой-то мере каждый из нас, индивидуально, несет в себе всю Церковь. Каждый из нас – живой камень, несущий в своей материи всю Церковь, подобно голограмме. «Закваска в тесте» – это Дух в нас, с которым мы входим в осознанный связь в созерцании и начинаем процесс, в котором позволяем Духу преобразить наши тела и души, нашу плоть и наше сознание. И мы становимся теми, кем мы должны быть как Церковь и тем, чем Церковь является для нашего мира, – носителями Духа, начинающими этот труд преображения в наших собственных телах, в наших собственных душах.
Как мы молимся в Евхаристической молитве, такова и наша жертва, творящая наш мир с Господом, приносящая спасение всему миру. Также мы молимся и медитируем – одновременно для себя и для целого мира, пока закваска в нашем тесте, пребывающий здесь Дух Святой, не позволит нам стать агентами трансформации, закваской в тесте мира.
о. Циприан Консильо OSB Cam (www.cyprianconsiglio.com) – монах камальдолийской конгрегация ордена св. Бенедикта, приор аббатства «Нью Камальдоли» (Биг-Сюр, Калифорния, США www.contemplation.com) композитор и музыкант, ученик пионера межрелигиозного диалога о.Беды Гриффитса OSB Cam.
[1] о. Анри Ле Со OSB «Восхождение к глубинам сердца»
[2] о. Беда Гриффитс OSB «Брак Востока и Запада»
[3] Идентиаризм – термин, цитируемый автором по материалам Джона Аллена (ватиканский корреспондент американского журнала «Нэшнл Кэтолик Репортер»). Связан с популярным в среде неоконсервативных европейских движений («новых правых») подходом, в котором отрицаются глобалистические тенденции и акцентируется на развитии отдельных культурных и этнических идентичностей.
[4] Натан Митчелл «Тайна и нравы: Евхаристия в постмодернистской теологии»
[5] св. Иоанн Павел II «Переступить порог надежды»
Дорогие читатели, большая просьба: при публикации наших материалов указывайте ссылку на источник: wccm.ru. Заранее благодарим Вас!
Иллюстрация: Д. Врубель. Пятидесятница. 1885 г.
Перевод: Мария Захарова, Альберт Захаров
Рассылка новостей
Подпишитесь на ежедневную рассылку великопостных размышлений