(Проповедь в «Нью-Камальдоли», 1 ноября 2013 г.)
На духовном пути, и, в частности, на пути монашеского или созерцательного путешествия, существуют некие этапы, моменты, когда мы совершаем внезапный рывок вперед. Попробую описать, что из себя может представлять такой рывок в предельном масштабе. Когда я впервые оказался в нашем монастыре, в Нью-Камальдоли, мы пели рождественский антифон, который поначалу показался мне какой-то ньюэйджевской ерундой, сочиненной кем-то из местных монахов: «О дивный обмен! Христос стал человеческим младенцем, дабы всякое дитя Евы смогло стать Богом». Но, как оказалось, это была мысль Св. Августина. И ту же идею мы снова встречаем у Св. Василия Великого: «Чрез Духа обретаем мы уподобление Богу; поистине, достигаем мы крайний предел желаемого — обожение» (Св. Василий Великий «О Святом Духе», 9).
Конечно, в этом вопросе есть масса теологических тонкостей, и, как и в каждом договоре, в нем имеется множество деталей, пропечатанных мелким шрифтом. Но все же эти представления весьма отличаются от всего того, что мне когда-либо рассказывали о духовном росте на приходской катехизации. Таких слов действительно может оказаться достаточно для всей оставшейся жизни, все оставшееся у нас время можно посвятить их распаковке. Я очень часто повторяю в завершении проповеди или ретритной лекции: «не знаю, что это значит в точности, — но всем нам предстоит обратиться в Бога, и мне не терпится узнать, что же это означает!». Пойдем дальше. Помню, один из моих хороших товарищей в определенный момент вдруг оставил монашество и женился. Для меня это стало очень травматичным событием, так как мы были очень близкими друзьями. Тогда он написал прекрасное письмо всей общине, в котором процитировал святоотеческую мысль в изложении немецкого богослова Иоганна Баптиста Меца: «Бог стал человеком, и потому нам непременно следует стать людьми». Вот так-то. Даже обожение не является финалом, скорее оно – только начало. Тут интересен пример Св. Антония, покинувшего место своего отшельничества – гробовую пещеру в египетской пустыне в совершенно естественном состоянии. Св. Афанасий в своем «Житие Антония» описывает, каков обоженный человек – он пребывает в согласии и соответствии со своей природой (греч. kata physin, как выражался Аристотель). Встреча с благодатью не разрушает нас; напротив, она ведет нас к познанию того, кто мы и кем мы должны быть. Мой друг столкнулся с тем, что монашеская жизнь помогла ему открыть собственную человечность, соприкоснувшись с которой, он полюбил замечательную женщину, стал отцом и мужем. Я решил для себя никоим образом не очернять его жизненный выбор. Сам же я, собираясь и далее оставаться монахом, буду также искать этой полноты человеческого бытия, что на мой взгляд возможно даже – или скорее – в сфере монашеского образа жизни.
Есть еще один важный этап или шаг на пути, предшествующий всему тому, о чем мы говорим. Отец Роберт Хейл, бывший приор нашего монастыря, любит цитировать известную максиму Бенедетто Кастелли, итальянского ученого и аббата Монтекассино: «Прежде чем стать монахом, следует стать христианином. И прежде чем стать христианином, следует стать человеком.» При всем моем уважении к автору этих строк, иногда такой подход мне кажется несколько поверхностным – ведь можно сказать, что духовность не является чем-то, что просто добавляется к человеческой личности, поверх нее. Но так или иначе, этот же взгляд я постоянно нахожу в литературе патристической эпохи. Вот что пишет Св. Ириней: «Как можешь быть обожен ты, если еще даже не очеловечен? Как можешь быть уже свершен, если только лишь стоишь в начале своего сотворения?» [1] Это напоминает мне одну из известных острот знаменитого учителя классической йоги Б.К.С. Айенгара: «Как могу я научить тебя медитировать, если ты даже не осознаешь, где твои ноги?». Словом, первый шаг на пути духовного развития – стать в полной мере человеком. Следующий шаг – движение к обожению. И далее – снова к бытию человеком.
Также со всеми святыми: они вовсе не обязательно должны быть людьми с какими-то экстраординарными свойствами. Вспомним некоторых из них: апостола Петра с его неуклюжестью и трусостью; апостола Павла с его ожесточенным усердием; Св. Иеронима с его едким сарказмом; Св. Фому Аквинского с его огромным животом, из-за которого он едва помещался за столом; Cв. Бернарда Клервосского с его желудочными проблемами, из-за которых никто не хотел сидеть с ним рядом во время чтения Часов; Св. Терезу Авильскую с ее любовью к стейку; Св. Иоанна XXIII, все время дымившего французскими сигаретами в садах Ватикана; Св. Иоанна-Павла II с его польской склонностью к упрямству; Св. Мать Терезу с ее узловатыми пальцами рук и ног и темнейшим отчаянием длиной в пятьдесят лет. Все они не сверхъестественны на первый взгляд, но, присмотревшись внимательнее, мы можем увидеть, что они – обычные люди, делающие необычные вещи.
Вы можете возразить мне, что, мол, так дело обстоит везде, и во всех остальных сферах. Да, именно это я и открыл для себя за годы моего монашества! То и дело, в первые годы моей жизни здесь, в Нью-Камальдоли, я переживал те моменты, когда говорил себе – «Ага! Вот оно, вот это и есть сама суть монашеской жизни!». И до сих пор со мною случаются такие прозрения, но все чаще они меня посещают не в хоре на вечерне, а в более обычных ситуациях. Я наблюдаю за обыденностью: вот братья Бруно и Роберт беседуют друг с другом у дверей нашей церкви; бр. Эммануэль выбирает себе немного еды и несет ее затем к себе в келью; бр. Габриэль или Джошуа каждый день после Мессы тщательно и спокойно складывает алтарные принадлежности, напевая что-то себе под нос; бр. Бенедикт убирает бутылки из-под кетчупа со стола в рефектории. В такие минуты я говорю себе – «Вот, вот это и есть суть монашеской жизни!» В данном случае, это люди, обладающие каждый своей особой, необычной индивидуальностью, и делающие обычные вещи особым, необычным способом – с вниманием, заботой и с молитвой, неотделимой от их дыхания.
Все эти моменты, когда у нас рождаются подобные «Ага!» – это еще один значительный шаг к тому, чтобы осознать присутствие Бога в нас. И опять-таки, это то, чего я никогда не слышал от тех, кто занимался моим религиозным воспитанием, когда я был маленьким католическим мальчиком. Это очень важный шаг, и здесь, в нашем монастыре, об этом можно услышать очень часто. Это истинно и реально, это так же ортодоксально, как и все прочее. Наша молитва и наша монашеская духовность особо подходят для того, чтобы осознать это живое присутствие. За этим шагом следует еще один, который совершают все святые – осознать сам факт того, что все мы непрестанно пребываем в Боге! Это нечто совершенно сногшибательное, нечто, что может спасти нас от зацикливания на себе. Такое осознание способно спасти наш мистицизм от солипсизма, квиертизма и всех прочих -измов и расколов, ведя нас к переживанию того, что мы – часть чего-то бесконечно превышающего нас, мы – община, Тело Христово и Церковь. Мы — часть тела всего человечества, часть непостижимого единства, связанного одновременно и с грязью под ногами, и со звездной пылью. Таково наше сакраментальное видение вселенной. Именно оно позволяет нашей осознанности приносить плоды, воплощаться, делая нас истинными участниками Божьей природы, со-творцами. И, насколько мне известно, это то, что мы делаем здесь, в нашем монастыре, в этом красивом небольшом месте в 55 милях от цивилизации и в 1300 футах над океаном [2]: мы творим всецело новый жизненный путь, основанный на этой осознанности; мы творим общину людей, развивающих здравое разумение и ведущих здоровый образ жизни; мы творим маленький фрагмент Церкви, основанный на совместной молитве и любви к ближнему, на осознании Царствия Божьего, присутствующего среди нас.
«Бог стал человеком, чтобы люди могли обожиться» [3] – теперь нам всем следует стать людьми. Мы открываем присутствие Бога в нас, и затем то, что мы – в Боге. С одной стороны мы – обычные люди, которые способны творить необычные вещи, с другой – мы можем стать необычными людьми, делающими обыкновеннейшие дела с радостью, вниманием и любовью. Я молюсь о том, чтобы вы могли быть людьми, и затем смогли стать людьми обоженными – святыми! – стать людьми в полной мере [4]. Молюсь о том, чтобы осознали Бога, присутствующего внутри нас, и то, что все мы плаваем в океане, который есть Бог, все мы можем созидать город Божий, приближать пришествие Царства, исполнение Божьей воли на земле, в вас, как и на небе.
[1] Цит. по изданию: Оливье Клеман «Истоки христианского мистицизма» стр. 87
[2] «Нью Камальдоли» – монастырь камальдолийской конгрегации ордена св.Бенедикта, расположенный в живописном и малонаселенном районе побережья Калифорнии, Биг-Сур.
[3] Ириней Лионский, Афанасий Великий, Василий Великий, Максим Исповедник.
[4] «Cлава Божия, сияние Божией славы – это полностью осуществившийся человек» (св. Ириней Лионский «Против ересей»)
Перевод: Мария Захарова, Альберт Захаров
Фото: часовня «Нью-Камальдоли»
При цитировании обязательна ссылка на wccm.ru
Подпишитесь на рассылку новостей и обновлений